Освобожденная из плена заложница рассказала, что подверглась сексуальному насилию. Бен-Гвир считает, что он не причем

12-канал ИТВ опубликовал вечером 15 декабря запись разговорам между заложницей, выжившей в плену у ХАМАСа, и министром нацбезопасности Итамаром Бен-Гвиром.

Бывшая заложница нашла в себе мужество рассказать о том, что пережила в туннелях ХАМАСа, включая сексуальное насилие. На записи она умоляет Бен-Гвира заключить сделку и освободить других похищенных.

Министр нацбезопасности в ответ пытается снять с себя ответственность, говорит, что во всем виновата армия, заявляет, что не собирается останавливать войну, и жалуется на плохое самочувствие.

Это один из немногих случаев, когда выжившая в плену женщина рассказала о сексуальном насилии, которому она подверглась.

12-й канал приводит цитаты из разговора с согласия бывшей заложницы.

Выжившая заложница: 

У меня нет жизни. Я даже не могу реабилитироваться. Я просыпаюсь от кошмаров, от воспоминаний, о том, как они меня бьют, оскорбляют, трогают. Они их насилуют. Наших девочек насилуют день и ночь. Я подверглась сексуальному насилию, и я знаю, что их действительно насилуют.

Бен-Гвир: 

Что они с вами сделали?

Заложница: 

Они трогали меня – все мое тело, каждую его часть.  Единственное, что меня спасло, — это то, что у меня были месячные. Это то, чего вы хотите? Чтобы они сделали это с девушками? Будут ли они продолжать их насиловать?

Бен-Гвир: 

Да, но проблема, вы знаете, в том, что альтернативой этому будет изнасилование десяти тысяч девушек (прим. «Деталей»: неясно, что именно в данном случае имеет в виду министр).

Заложница: 

Прямо сейчас они насилуют, прямо сейчас они насилуют… Вы потерпели провал 7 октября. Теперь вам нужно вернуть их и не допустить повторения подобной неудачи. Ты провалился – потому что они похитили меня. Ты потерпел неудачу, потому что они все еще там в течение 432 дней. Ты потерпел неудачу – потому что моя жизнь была разрушена, мне пришлось уволиться с работы.

Бен Гвир: 

Знаете ли вы, за что я отвечаю? (Реплика в сторону: Разве вы не подготовили ее к встрече?)

Заложница: 

Министр национальной безопасности…

Бен Гвир: 

За что я отвечаю?

Далее министр, отвечая на обвинения в его адрес, начинает перекладывать вину на армию, министра обороны, военную разведку.

Бен-Гвир: 

Кто совершил ошибку? Подождите-ка… у кого есть самолеты? Был министр обороны, был начальник штаба, был глава военной разведки… У министра полиции нет ни самолетов, ни танков, ни главы военной разведки. У меня нет власти над забором в Газе, И я скажу вам больше…

Заложница: 

У вас есть полномочия и обязанность защищать граждан внутри страны, и 7 октября меня похитили из моего дома внутри страны.

Бен Гвир: 

Если бы они послушали меня, то, о чем я просил в течение этих двух лет – бомбить ХАМАС, совершать точечные убийства, проблема в том, что они называли меня сумасшедшим и не понимали, чего я хочу, и почему я вдруг разжигаю войну, а ХАМАС сдерживается… и тому подобное. Оставьте это, я здесь не для того, чтобы анализировать с вами историю, но вам просто нужно это знать. То, что вы сказали, ужасно и отвратительно – их трогают, обижают, оскорбляют, я всем сердцем им сочувствую.

Заложница: 

Но вы ничего не делаете.

Бен Гвир: 

Дайте мне передохнуть… Я тоже пришел, чувствуя себя нехорошо, я пришел больным, мы рассматривали возможность отложить встречу сегодня, но мы решили, что не будем этого делать.

Заложница: 

Я больна духом и телом, а заложники там умирают и умирают.

Бен-Гвир: 

Я просто скажу вам одно — у меня есть ответственность. И я думаю, если мы заключим безответственную сделку…

Заложница: 

Их насилуют прямо сейчас! Сейчас – насилуют! Теперь есть и беременные девушки!

Бен-Гвир: 

Дайте мне закончить, вы продолжаете нападать, и я не знаю, почему.

Заложница:

Я хочу, чтобы вы сказали мне, что готовы остановить войну [ради сделки с ХАМАСом и возвращения похищенных].

Бен Гвир: 

Что случилось, ты запуталась. Я считаю, что война должна продолжаться до полной победы.

Затем министр начинает излагать свою концепцию: Израиль должен остаться в Газе, вернуть туда поселения и устроить трансфер местных жителей – в формулировках Бен-Гвира – «поощрять добровольную миграцию». Он также объясняет, что не хочет, чтобы война заканчивалась.

Заложница: 

О, вам «придется» там остаться, вы хотите строить дома и дороги на телах похищенных.

Бен Гвир: 

Я думаю, нам следует оставаться там и поощрять добровольную миграцию. Там много людей, которые хотят уехать, пусть они уезжают. Кстати, — это была бы победа. Я не хочу, чтобы война заканчивалась, потому что мы должны победить в ней.

Затем министр спрашивает женщину, проходит ли она лечение.

Заложница: 

Я? Нет, у меня нет на это времени, потому что мне нужно ходить на встречи.

Бен Гвир: 

Я полагаю, что… это очень, очень важная вещь, и если вам что-то нужно…

Заложница: 

Как же я пойду лечиться, если я засыпаю – и смотрю в глаза Офера. А мне пришлось смотреть в его глаза – и оставить его в туннеле в темноте, без еды, без воды! Как мне от этого оправиться?

Бен Гвир: 

Потому что я знаю…

Заложница: 

Ты знаешь, что они могут умереть в любой день, и к тому времени, как это закончится… ты вернешь их всех обратно в мешках для трупов. И мне придется жить с мыслями о том, почему я жива, а они нет. Но ты не живешь с этими мыслями!

Бен-Гвир: 

Я не готов, чтобы мы прекратили войну против этих нацистских врагов.

Заложница: 

То есть вы предпочитаете, чтобы они продолжали насиловать и убивать мирных граждан…

Бен Гвир: 

Я бы предпочел, чтобы их не изнасиловали, но и десять тысяч девушек…

Заложница: 

Это вы сейчас насилуете их и убиваете их, вы сейчас убиваете и насилуете своих собственных граждан.

Бен Гвир: 

На этом мы закончим.