После Абу-Мазена

Июльские события 2017 года вокруг Храмовой горы и мечети Аль-Акса вполне ожидаемо стали катализатором хаоса, но неожиданно дали старт процессу ускорения ухода Абу-Мазена.

Ближневосточные аналитики считают: Абу-Мазен, который уже вечером в день теракта необычайно резко осудил террористов, а ровно через 15 часов в убийствах израильтян обвинил Израиль, и определил эти события как свой успех, подписал себе приговор – время и его соперники в Палестинской автономии уже учащенно дышат ему в спину (мнение аналитиков приводит издание Die Welt).

В течение 12 лет, прошедших после победы на выборах, Абу-Мазен не руководит Автономией, а существует, не проведя ни одной сколь-нибудь заметной политической или экономической акции.

На деньги, получаемые от доноров, он мог бы преуспеть в создании какого-либо производства. Но ничего не создал, а деньги разворовали, использовали в локальных целях администрации, оплачивали террор и террористов. Пройти международный аудит Абу-Мазен не смог. И хотя доноры из-за этого снижали суммы и даже критиковали его, вынести раису вотум недоверия они так и не смогли – не решились или не захотели. Но, вполне вероятно, не делать этого их попросил Израиль – во избежание неуправляемого хаоса в автономии.

В таких случаях принято говорить - большого количества успехов за время своего правления Абу-Мазен предъявить не смог.

Формально срок раиса закончился еще в 2009 году. Однако зная, что вновь занять палестинский трон ему не удастся, он организовал местную войну с радикально-исламистской группировкой ХАМАС, которая после победы на выборах взяла Сектор Газа под полный контроль.

Война расколола палестинцев: начались выступления, бунты, убийства лидеров ячеек – все это позволило раису распустить парламент и править автономией посредством декретов.

Абу-Мазен воюет весьма эффективно - ограничивает доступ населения Сектора к электричеству, воде, газу, медицинским услугам, запрещает некоторым даже въезд в Рамаллу. По Сектору прокатилась волна увольнений, были сокращены зарплаты государственным служащим.

Представители ХАМАС в городах на Западном берегу, а также те, кто их поддерживал, были подвергнуты гонениям. Аналитики ехидно замечают – даже в отношении Израиля он придерживался (или, по крайней мере, делал вид) принципа ненасильственного противостояния и переговоров. Более того, в этот период активизировалось сотрудничество Рамаллы с израильскими спецслужбами, особенно – в отношении ХАМАС.

Ему в вину ставят то, что израильские поселения не сокращаются, а, наоборот – расширяются, экономические показатели автономии падают. Итог – вслед за ними падает и популярность председателя.

...Но неожиданно жизнь подкинула Абу-Мазену козырь в виде июльского кризиса, закончившегося уступками Израиля. Абу-Мазен назвал себя победителем, и воспользовался «победой» для смены политического курса, заняв позицию религиозного руководителя широких масс. И, по мнению авторитетных палестинских социологов, заменил на этой «должности» ХАМАС.

Тем не менее, аналитики назвали этот успех последним - ему 82 года, и он не отличается отменным здоровьем. И, не стесняясь – при живом-то раисе, задают и публично обсуждают вопрос - что и кто будет после его отставки или смерти.

Марвуан Баргути? Он отбывает пожизненное заключение, и из тюрьмы ему будет непросто занять место председателя.

Мохаммед Дахлан? У него хорошие связи с Эмиратами и Египтом. На их деньги он строит лагеря для палестинских беженцев. И еще недавно – до событий на Храмовой горе, Абу-Мазен обсуждал с Иорданией его кандидатуру на пост правителя Сектора Газа. Но теперь многое изменилось – во время кризиса он не знал, как в него вписаться, не успел это сделать, и не факт, что сегодня в глазах избирателей фигура Дахлана не претерпела изменений.

Дахлан может стать раисом только при помощи Израиля, который, получив от него «гарантии мира», ослабит жесткую линию в отношении автономии.

Но отбросим прогнозы. Если в ближайшее время не будет назначена дата выборов и названо имя преемника, то, в случае неожиданной отставки или ухода Абу-Мазена, автономия погрузится в войну многочисленных радикальных группировок.

А это – самое страшное для палестинцев